Думаю, не буду оригинальной, если скажу что я очень люблю свой сад. Настолько, что всегда тяжело переживаю расставание. Наверное, поэтому стала заниматься флористикой и дизайном, а позже икебаной и бонсай. И теперь вся моя жизнь наполнена цветами и удивительными растениями.
И все же сад — самое лучшее, светлое и радостное увлечение. Это как будто другой мир, попадая в который, забываешь обо всем на свете.
Мне никогда не бывает скучно в саду, потому что каждый новый день полон сюрпризов, которых в городе не увидишь: расцветают и благоухают чудесные цветы, то сверкая в каплях росы на рассвете, то переливаясь из тона в тон в лучах заката, многочисленные птицы поют на все голоса; очаровательные рыбки стайками фланируют в прозрачной воде.
Возможность увидеть рождение прекрасной стрекозы, парение орла в вышине над соседним полем, заблудившегося испуганного зайца и красавицу лису. Все это возможно только здесь, поэтому сад для меня — не только и не столько редкие растения и дизайн, это образ жизни, это волшебный, живой мир, наполненный чудесными открытиями, радостью общения с природой и желанием творить.
Поэтому, создавая сад, используя знания, практический опыт, амбиции коллекционера и дизайнера, я ставлю своей целью ни в коем случае не нарушить этого хрупкого равновесия, чтобы при своем удобстве и функциональности он остался живым, естественным и по-прежнему привлекательным для диких птиц и животных. И скажу честно, это очень непросто.
Так уж вышло, что теперешний мой сад четвертый по счету, и «опыт, сын ошибок трудных», накапливался постепенно, сначала на черноземах в Белгороде — в саду дедушки и бабушки, затем на суглинках в Луговой и супесях в Удельной. Можно сказать, я родилась в саду, поэтому тяжелая работа на земле никогда не пугала, ведь она всегда щедро вознаграждается пышными цветами и обильным урожаем, а самое главное, ни с чем не сравнимой радостью созидания.
Когда семь лет назад я получила в подарок эту землю, здесь было несколько взрослых деревьев и разнотравье в рост человека: ромашка, душица, мята, зверобой и, конечно, осот, пырей, лопух и крапива. Полдюжины чахлых плодовых деревьев и ягодных кустарников, посаженных вопреки какому бы то ни было здравому смыслу, и дорожки, проложенные прямо и очень недекоративно, предстали нашему взору, когда мне удалось выкосить всю эту беспорядочную массу лекарственных сорняков. Собственно, за один месяц первого лета я больше ничего и не успела, зато поняла, какие почвы мне достались, проанализировала форму и микрорельеф участка, преобладающие ветры и массу других важных, но незаметных на первый взгляд вещей.
Долгими зимними вечерами, скучая по лету, разрабатывала план освоения этой земли обетованной, и меня тешит тот факт, что проект оказался верным и не подвергался серьезным изменениям впоследствии, а лишь прорабатывался и дополнялся деталями. Нам повезло, что дом был поставлен правильно — хотя отделывать его пришлось заново, положение предыдущими хозяевами было выбрано безукоризненно — это самое высокое место на участке, поэтому в доме всегда сухо и тепло, а самое главное, он развернут так, что совершенно изолирует сад от улицы.
Много с тех пор утекло воды, выражаясь фигурально, а буквально и не вспомню, когда и почему мне пришла в голову мысль сделать пруд, ведь это далеко не предмет первой необходимости при освоении новой земли. Так или иначе, сейчас в саду четыре пруда и двадцатиметровый ручей. Есть и еще задумки. Забавно, но каждый, вновь появляющийся водоем немедленно становится центром всеобщего внимания. И садовые кресла кочуют по саду от одного пруда к другому — отдых у зеркальной глади воды невозможно сравнить ни с каким другим. А когда этим летом в моей системе прудов появился еще и ручей, изумлению и восторгу близких, казалось, не будет предела.
И хотя до этого мне довелось сделать по меньшей мере десять самых разных прудов и у себя в саду, и в садах знакомых и друзей, впервые столкнувшись с изготовлением ручья «как в лесу», пришлось изрядно помучиться. Многие подводные рифы всплывали совершенно неожиданно, проблемы трудно было предугадать заранее — здесь никакая теория не спасет. В какой-то момент просто опускались руки, сто раз вспоминала, как мой папа когда-то говорил: «Да, моя дочь не ищет легких путей»… Зато впредь, думаю, этот элемент садового дизайна не доставит мне больше никаких проблем. Расположен мой «дикий» ручей в тени двух зрелых кленов. Здесь собрана часть дальневосточной коллекции с амурскими бархатом и абрикосами, двумя аралиями – маньчжурской и Шмидта, сакурами и восточными калинами.
А под ними — мхи и папоротники, можжевельники и «японские азалии», северные орхидеи и хубэйские анемоны.
Функционально участок разделен на зоны: декоративная, детская площадка, плодовый сад, огород, хозяйственная. Соотношение частей имеет заметный крен в сторону декоративности, ибо плодовые и ягодные посадки и огород номинально существуют, но самостоятельной ценности ни для меня, ни для моих домочадцев, к счастью, не имеют. Поэтому площади, первоначально отведенные под плодовые культуры, постепенно превращаются в «лес», как я это называю. Здесь появилось много дикарей — березы, ели, сосны, рябины и калины, а в качестве декоративного «изюма» сортовые хвойные, рододендроны, верески.
Меня давно привлекает культура Восточной и Юго-Восточной Азии: Япония, Китай, Корея.
Интересны философия и поэзия, культурные традиции этих народов, отношение к природе, ее обожествление. Было искушение создать свой маленький «японский сад», но, к счастью, я очень быстро поняла, что мои европейские корни не позволят быть последовательной и выдержать стиль, т.е. аскетично отказаться от того, другого, третьего, а идти штампованным путем — цукубай, фонарь, пагода — нет, это было бы слишком банально.
Поэтому я стала просто собирать коллекцию дальневосточных растений, сочетая их с камнем и водой. В моем саду много натурального камня разной фракции, и обусловлено это прежде всего тем, что участок находится в «каменистом» месте, благословенном в древности пути из варягов в греки — на Волоке Ламском, в бассейне притоков реки Ламы близ нынешнего Волоколамска. Все окрестности буквально засеяны валунами и галькой самых разных пород, в основном это известняки, сланцы и гранит.
Попадаются удивительно интересные экземпляры, окаменевшие ракушки, травертин. Кстати говоря, так называемой альпийской горки как места культивирования высокогорных растений у меня нет, но идея создания разнообразных каменистых садов — рокариев, особенно «гравийных садов», мне очень интересна.
Собрала коллекцию рододендронов, в основном это сорта и сложные гибриды вечнозеленых, полувечнозеленых и листопадных рододендронов, но хочется обогатить ее и видами. Пока в саду только Шлиппенбаха, японский и желтый. Рододендроны – удивительные растения и прекрасно удаются в Подмосковье.
Открыла для себя прелесть барбарисов и спирей, вообще кустарников, которые замечательно формируют структуру сада. Привлекают хосты, лилейники, астильбы, гейхеры. Эти растения при всей своей бесспорной декоративности абсолютно лояльны к нашим погодным сюрпризам, а проще говоря, неприхотливы.
Сад уже подрос, и я могу позволить себе забавляться созданием «тенистого сада», а отсюда увлечение папоротниками, мхами и лишайниками. Люблю незаменимые для сада пионы — во время цветения они роскошны, но прекрасны и ранней весной, дополняя луковичные своими красными, молодыми и сочными побегами, и в течение всего лета до глубокой осени богатой, здоровой листвой. Не обойтись в саду и без ирисов, лилий, флоксов, но фавориты, конечно, розы — моя любовь с детства, ведь у дедушки был чудесный розарий.
Незабудки и наперстянки, аквилегии и герани, полыни и молочаи, из летников, конечно, петунии и душистый табак. Неизменный восторг вызывают водяные лилии — нимфеи, но приходится очень крепко держать себя за руки — великолепных сортов много, а сад все же не лавка, пусть даже и антикварная.
С каждым годом сад взрослеет, но еще очень и очень молод. Не все получается так быстро, как хотелось бы, но, может быть, это и хорошо, ведь суета здесь неуместна.
