Когда в 1883 году Моне поселился в Живерни, ему было сорок три года.
Это место стало для него студией, живой палитрой, райским уголком, где гармонично слились две его страсти — живопись и садоводство. Увлечение цветоводством началось задолго до этого, еще в 1872 году. Это было время, когда Франция переживала «садовую эпидемию»: копаться в земле, выращивать цветы, фрукты и даже овощи стало престижным и почетным занятием. Профессии садовника и ландшафтного архитектора были невероятно популярными и весьма уважаемыми в обществе, издавались десятки журналов по цветоводству, в страну завозились редкие растения.
Свой первый сад в Живерни, названный Нормандским («Clos Normand»), Клод Моне планировал сам, сам подбирал растения. Современники называли сады Живерни главным шедевром художника. Моне любил говорить о себе: «Я не гожусь ни на что, кроме живописи и садоводства».
Сад был хорош в любое время года, в любую погоду. В нем постоянно что-нибудь цвело, причем редкие экзотические растения соседствовали с самыми простецкими космеями, колокольчиками, маками и бархатцами. А огород украшали миксбордеры из полевых цветов. Заросли пионов, пышные рододендроны, перголы, увитые клематисами, бледно-сиреневыми глициниями и плетистыми розами — все это разноцветье выплескивалось на полотно художника, вибрирующие краски навек сохраняли мгновенную игру солнечных бликов на лепестках и листьях, неуловимые изменения света и цвета…
Ранней весной земля под кронами цветущих деревьев покрывалась подснежниками и нарциссами, потом на трех огромных клумбах перед домом на фоне лилового алиссума и маргариток появлялись сотни тюльпанов. Вдоль дорожек тянулись широченные бордюры из ирисов. Моне писал своему другу художнику Кайботту: «Ты непременно должен приехать ко мне завтра, ирисы будут в полном цвету. Через день-два будет уже не то». Именно ирисы стали «героями» нескольких знаменитых полотен Клода Моне, украшающих музеи и частные собрания Европы и США. На смену тюльпанам на парадных клумбах приходила ярко-красная герань.
В разгар лета обитателей дома и многочисленных гостей радовали дельфиниумы, люпины, лилии, гладиолусы, душистый горошек и, конечно, розы. Кусты чайно-гибридных роз великолепными букетами поднимались над душистым ковром розовых гвоздик, фасад дома почти скрывался за белыми и розовыми цветками плетистых роз.
У Клода Моне был и еще один любимый цветок, запечатленный на многих картинах, — настурция. Ярко-зеленые плети, украшенные оранжевыми и желтыми «колпачками», свободно тянулись навстречу друг другу с двух сторон широкой гравиевой дорожки, делая ее практически непроходимой.
В сентябре сад расцвечивался георгинами, японскими анемонами, декоративными подсолнухами и сотнями самых разных астр. В теплицах размещалась великолепная коллекция орхидей, выращивались вьющиеся бегонии и экзотические папоротники.
Через десять лет, в 1893 году, Моне купил еще один участок земли, отделенный от сада железной дорогой и улицей, которая теперь носит имя художника. На новом участке были вырыты пруды и создан «водяной сад в японском стиле».
Оба сада соединили между собой подземным переходом.
Берега прудов засадили плакучими ивами, рододендронами, гортензиями, бамбуком и несметным количеством роз.
В 1895 году был построен японский мостик, ставший позднее знаменитым благодаря картинам Моне.
Живописец проводил много времени в своем «водяном» саду, размышляя, наблюдая за игрой света и воды. «Я пытаюсь сделать невозможное, — писал он.
— Красивое зрелище — водоросли, колыхающиеся под поверхностью воды, но пытаться нарисовать их — безумие! Однако именно это мне и хочется сделать».
В результате этих наблюдений и размышлений появилось несколько полотен с изображением японского мостика, увитого цветущими лианами, и, конечно, знаменитейшая серия картин с водяными лилиями.
В возрасте восьмидесяти шести лет 5 декабря 1926 года Моне ушел из жизни, пережив двух жен, старшего сына Жана и всех своих коллег-импрессионистов. Пока была жива Бланш — вдова Жана Моне, дом и сады содержались в порядке. После ее смерти младший сын художника Мишель оставил Живерни на попечение садовников и других посторонних людей, и все постепенно стало приходить в упадок: дома разрушались, картины распродавались, за садами никто не ухаживал. После смерти Мишеля Моне в 1966 году, по его завещанию, дом и сады Живерни перешли в ведение Академии изящных искусств Франции.
С 1977 года началось возрождение Живерни: были восстановлены и открыты для публики жилой дом и студии художника. Специалисты тщательно и кропотливо воссоздали оба сада, населив их теми же растениями, что росли там при жизни Моне. Был создан Международный фонд Клода Моне, поддержку которому оказывали и по сей день оказывают более восьмидесяти организаций и частных лиц – истинных почитателей таланта великого живописца.
Ежедневно огромные группы туристов гуляют по прямым дорожкам Нормандского сада и извилистым тропинкам Японского, заполняют небольшие жилые комнаты главного «розового» дома с зелеными ставнями. Можно принять участие в общей экскурсии, знакомящей с творчеством художника и его жизнью в этом райском уголке, а можно выбрать «ботанический» вариант, и тогда опытный гид проведет вас по самым отдаленным тропинкам обоих садов, расскажет об истории их создания и восстановления, ответит на любой вопрос о любом растении.
Недаром сейчас Живерни называют одним из самых популярных музеев Франции вне Парижа.
